Главная > Хиромантия > Церковный раскол и реформы патриарха Никона кратко и понятно – главное и важное. Реформы патриарха никона


Церковный раскол и реформы патриарха Никона кратко и понятно – главное и важное. Реформы патриарха никона




У современного человека, погруженного в информационные потоки, необхо-димость редактирования текстов, рассчитанных на широкое хождение, не вы-зы-вает сомнения, и роль редактора кажется ему само собой разумею-щей-ся. Сейчас невозможно представить, что исправление в книгах может привести к противостоянию в обществе. Между тем в русском средневековом сознании взгляд на редактирование, или, как называли источники того времени, «книж-ную справу», был принципиально иным. Споры о книжной справе стали при-чиной одной из самых значимых и имевших долговременные послед-ствия катастроф в русской культуре — .

Причина этого — в отношении к тексту и языку текста: книга не несла инфор-мации, она позволяла земному человеку соприкоснуться с миром небесным. Как и икона, она находилась на границе идеального и материаль-ного, создавая возможность постичь божественное откровение. Поэтому все, что было свя-зано с книгой, считалось священным.

В древнерусской культуре сложилась четкая иерархия текстов. Под книгой понимались Святое Писание, его толкования Отцами Церкви (Священное Предание), . Через книгу, как и икону, человек на иррациональном уровне вел диалог с Богом. В учении византий-ского богослова XIV века святого Григория Паламы развивалась мысль поздне-античного философа Плотина о тождестве формы и содержания, единстве слова и сущности. Это обусловило символическое восприятие любого знака в книге. Святостью обладало записанное слово, буква, сквозь графику которых происходило приближение к непостижимой божественной мудрости. Сакра-лизация слова и буквы Писания распространялась на язык. Церковнославян-ский язык, используемый в древнерусской письменности, был специально соз-дан для выражения богооткровенной истины. Его сакральность изначально противопоставлялась мирскому, разговорному русскому языку, а употребление принадлежало исключительно церковной сфере. В быту нельзя было говорить на церковнославянском языке.

Соответственно, должны были существовать правила, регулирующие быто-ва-ние книг. Создание новых списков не было механическим копированием. Переписывание было призвано восстановить целостность формы Откровения. Это был поиск правильного текста, где каждое слово точно фиксировало дан-ную Богом истину. Но писцы могли исказить ее, поэтому тексты необходимо было исправить путем устранения формальных погрешностей, например слу-чайных описок, а иногда и неправильных переводов. Книжная справа в России относилась исключительно к прерогативе церкви и государства. Правильность книг являлась гарантией правильности всего церковного обряда и самой сущ-но-сти вероучения. На Стоглавом соборе 1551 года было утверждено требова-ние обязательного сличения создаваемой писцом рукописи по исправ-ным ори-ги-на-лам: «…а которые будут святыя книги в коейждо суть церкви обрящете не прав-лены и описливы, и вы бы те книги с добрых переводов исправляли соборне, зане же священная правила о том запрещают и непове-ляют неисправ-ленных книг в церковь вносити, ниже по них пети». Обнаружен-ные неисправ-ные книги требовалось изымать из церквей.

Однако встает закономерный вопрос: что понималось под «правильным» тек-стом? Безусловно, основным критерием выступала лингвистическая и дог-ма-тико-каноническая точность. Добиться ее было возможно двумя способами: редактируя книги на основе грамматики (формальный подход) или же воспро-изводя тексты, признанные наиболее авторитетными (текстологический подход).

Грамматики церковнославянского языка появились сравнительно поздно. Пер-воначально доминировал текстологический принцип книжной справы. Задачей книжника было обращение к «добрым переводам», то есть к древней-шим тек-стам. В средневековый период истина находилась в прошлом. Она была дана пророкам Ветхого Завета, но в полной мере воплощена явлением Христа в мир. Целью и смыслом работы книжников была верность перво-источнику — Биб-лии. Не случайно они подчеркивали: «Не новое учиняем, но ветхая поновля-ем». Но под древностью в разные периоды понималась как русская традиция, так и греческая. Размытость критериев порождала богословские споры о книж-ной справе.

Существовало несколько этапов книжной справы, и каждый раз эти крупные этапы заканчивались драматично. Наиболее известным примером стало дело Максима Грека — греческого ученого монаха, обвиненного на трех церковных соборах (в 1525, 1531 и 1549 году) в преднамеренной порче русских книг. Наи-более вероятно его можно сопоставить с человеком, о котором сохранились сведения источников в Италии. Это уроженец города Арта, происходящий из аристократической семьи, в миру Михаил Триволис (Μιχαήλ Τριβώλης). Он учился на острове Корфу, где окончил школу. Затем он отправился повы-шать образование в Италию, где очень ценилась греческая ученость. Пред-ше-ст-вующая миграция из бывшей спровоцировала интерес итальян-ских интеллектуалов к греческой традиции, прежде всего античной. Максим Грек учился в Падуанском университете, затем побывал в Милане, Венеции, Фло-рен-ции. Он входил в кружки ведущих гуманистов, в среде которых про-ходило изучение и систематизация греческого языка. Юноша был связан с венециан-ским печатником Альдом Мануцием, который начал печатание книг, в том числе библейских, на греческом языке и греческим шрифтом. Другим центром притяжения для Максима Грека стала Флоренция, где он встретил подвижника, потрясшего его чистотой помыслов и ярой критикой недостатков общества, — Джироламо Савонаролу. Этот настоятель призывал следовать раннехристиан-ским идеалам. Личность Савонаролы произвела на Максима Грека колоссаль-ное впечатление, а стала сильнейшим ударом. Грек покинул Италию и решил возвратиться к истокам. Его выбор пал на Афон — центр учения иси-хазма, монашеские практики и мистика которого воспринимались им как точ-ка соприкосновения двух конфессий. Аристо-крат принял постриг под именем Максим.

Образованный монах пользовался авторитетом братии. И когда к ним обра-тил-ся великий князь владимирский и московский Василий III с просьбой прислать книжника для перевода церковных книг, выбор пал именно на Мак-сима Грека. Василий III, сын Ивана III и Софьи Палеолог, в юности получившей в Риме гуманистическое образование, осознавал необходимость обращения к грече-ским оригиналам, поэтому Максим Грек был встречен в Москве благо-склонно. Прибывший с Афона в 1518 году ученый монах приступил к переводу Толковой псалтыри (1519), толкований на Деяния апостолов и сверке с грече-ским текстом Цветной триоди (1525).

Своей задачей Максим Грек видел максимальное приближение церковно-сла-вян--ского к греческому языку, конструкции которого и заменили (в его пони-мании) отсутствующую грамматику. По аналогии с греческим языком он установил единообразия глагольных форм второго лица единственного числа прошедшего времени. Он заменил аорист, которым фиксировалось бытие горнего мира, перфектом, отражающим изменчивость мира земного. В результате фраза Символа веры «Христос взыде на небеса и седе одесную Отца» (или «седяй одесную Отца») стала выглядеть как «седев одесную Отца» (или «седевшаго одесную Отца», или даже «сидел одесную Отца»). Вину Мак-сима Грека усмотрели в том, что при таком выборе глагольных времен он го-ворил о Христе как о преходящем, временном, мимошедшем, а не о веч-ном. Кроме того, Максиму Греку инкриминировали шпионаж в пользу Осман-ской империи. Традиционно в России обвинения в еретичестве подкреплялись обвинениями в государственной измене. Измена вере была тождественна измене отечеству. Суды вынесли решение о тюремном заключении. Первона-чально святогорец был лишен всякой возможности писать, в безысходности он процарапывал фразы на стенах темницы.

Впоследствии условия содержания смягчились, и Максим Грек обрел возмож-ность творить. Свою практику книжной справы ученый старец обосновал в специальных сочинениях («Слово отвещательно о исправлении книг рус-ских»), которые должны были доказать его правоту. В заточении Максим Грек продолжал работать и создал целый корпус богословских сочинений. Он ока-зался ведущим богословом всего русского Средневековья, причем его лингви-стические взгляды трансформировались за время пребывания в России. Поми-мо греческого языка, он стал все чаще ориентироваться на русский раз-говор-ный язык. В то же время в переводах с греческого языка он следовал прин-ци-пам исихазма, для которого был характерен буквализм, языковое каль-кирова-ние текста. Идеи Максима Грека нашли воплощение в самых разных направле-ниях, а его попытки применения формального подхода к сакраль-ному языку были продолжены.

Следующий этап книжной справы был связан с появлением в России книго-печатания. Инициатором выступили Иван IV Грозный и митрополит Макарий. Ко времени упокоения Максима Грека в Троице-Сергиевом монастыре новый правитель страны обратился к идее создания типографии. Само ее учреждение обосновывалось необходимостью донесения до паствы абсолютно идентичных текстов. Безусловно, богословские, канонические и богослужебные сочинения должны были быть единообразными для всего государства. Разночтений быть не могло. Невозможно вести богослужение, богословскую полемику или цер-ковный суд, опираясь на отличные друг от друга редакции произведений. Соответственно, типография должна быть одной на всю страну, а все ее изда-ния выходили только по благословению царя и митрополита, впоследствии — патриарха. Появились справщики (редакторы), кавычные книги — корректур-ные экземпляры с внесенной правкой. Иван Федоров при подготовке первой датированной книги — «Апостола» 1564 года — проделал работу по выверке текстов. Он привлекал древние списки на церковнославянском языке, а также греческие, латинские и чешские издания Библии. Иваном Федоровым были устранены архаизмы и устаревшие выражения, церковнославянский язык в ря-де случаев приблизился к разговорному, в других случаях были найдены более точные греческие аналоги: «ипостась» (вместо «състав»), «стихии» (вместо «съставление») и др. В послесловии к «Апостолу» Иван Федоров обосновал необходимость исправления рукописных текстов. Он говорил об искажении их переписчиками.

Но не только редактирование, но и сам принцип замены рукописной книги печатной вызвал противодействие в русском обществе. Ведь до этого процесс создания книги был индивидуальным контактом книжника с Богом. Сейчас же он был поставлен как технологический процесс. Подверглись критике и ис-прав--ления «Апостола» и «Часовника», а новый митрополит — Афанасий — оказался не в состоянии защитить типографов от нападок и обвинений. Печат-ный двор был разгромлен, а Ивану Федорову и Петру Мстиславцу пришлось спасаться бегством. Первопечатники нашли приют в восточнославянских зем-лях Великого княжества Литовского, где смогли продолжить издание церков-но-славянских книг в Заблудове, Львове, Остроге. Их работа по выверке тек-стов дала толчок дальнейшим филологическим поискам.

Русские первопечатники оказались в стране, в которой соседствовало запад-ное и восточное христианство. Сложная конфессиональная ситуация Великого княжества Литовского (а затем — Речи Посполитой) порождала новые формы книжной справы. Полемика с католиками (а затем и униатами) о сущности языка, о возможности отразить Откровение при помощи церковнославянского языка обусловила создание многочисленных православных сочинений в его защиту. Наряду с полемическими текстами появились и грамматики. Наиболее известными стали «Грамматика» Лаврентия Зизания (Вильно, 1596) и «Грам-ма-тика» Мелетия Смотрицкого (Евье, 1619). Они строились уже по западной мо-де--ли, предполагающей наличие универсальной системы в языках Божествен-ного откровения. Лаврентий Зизаний и Мелетий Смотрицкий кодифици-ровали церковнославянский язык по аналогии с греческим и латынью. Нова-торским был аналитический способ осмысления языка, создания его единых правил, при-меняемых как к церковным, так и к светским текстам. Утверждение фор-мального принципа книжной справы, основанного на грамматике, не могло не оказать влияния на русскую традицию — особенно после Смутного времени, ознаменовавшего новый этап книжной справы в России.

Установление династии Романовых определило конфессиональную политику нового правительства. Среди первых мероприятий этого направления оказа-лось книжное исправление. В 1614 году царь Михаил Федорович восстановил в Москве Печатный двор, а в 1615 году был поставлен вопрос о сверке книг, предназначенных для публикации. За время Смуты русские церкви наполни-лись книгами, напечатанными в православных типографиях Речи Посполитой. Использование для богослужения так называемых книг литовской печати вызывало опасения русских духовных и светских властей. Требовалось заме-нить их на русские публикации, но они отсутствовали в полном объеме.

Существующие же русские издания тоже оценивались критически. Появлялись сомнения в безошибочности русских богослужебных книг, требовалось очи-ще-ние их от описок и разночтений. Работу возглавил герой Смуты архи-ман-дрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий Зобниновский. Принципы редак-тирова-ния в кружке Дионисия Зобниновского тяготели к текстологи-ческой традиции, справщики обращались к наиболее древним русским спискам. В случае необхо-ди-мости привлекались греческие образцы. Кроме того, они ссылались и на «грам-матические уставы», то есть были готовы оперировать элементами формального подхода. Хорошо им были знакомы и творения Максима Грека. Архимандрит и его сподвижники — старец Арсений Глухой и белый священник Иван Наседка — за три года проделали колоссальную ра-боту. Они отредактиро-вали требник, Цветную триодь, октоих, общие и ме-сячные минеи, Псалтырь, канонник. При этом основной спор развернулся вокруг одной фразы — «и ог-нем» в молитве освящения воды в праздник Богоявления: «Сам и ныне, Влады-ко, освяти воду сию Духом твоим святым и огнем». Этому тексту соответство-вал обряд погружения зажженных свечей в воду. Справщики Троице-Сергиева монастыря, не обнаружив фразы «и ог-нем» в древнерусских рукописях и грече-ских книгах, исключили ее из мо-литвы. Подчеркивая еретический характер фразы, редакторы утверждали, что вода освящается Святым Духом, но никак не огнем. Но нашлись оппоненты. Светский служащий приказа Денежного сто-ла Антоний Подольский, ранее принимавший участие в работе Московского печатного двора, доказывал пра-во-мочность фразы. В его трактовке фраза «и ог-нем» означала возможность видимого проявления Святого Духа в форме огня богоявленских свечей. Спе-циально для разъяснения этого вопроса был созван Собор 1618 года, которым руководил местоблюститель патриаршего престола Иона. Он признал истин-ной позицию Антония Подольского. Дионисий Зобни-новский и его помощники предстали на Соборе по обвинению в порче богослу-жебных книг и, следова-тель-но, ереси. Книжное исправление мыслилось спо-собным нарушить русское православие и внести зримые изменения в церков-ную практику — символиче-ское воплощение веро-учения. Справщиков как ере-тиков направили в темницу и отлучили от при-частия. Их спас вернувшийся в 1619 году из польского плена отец царя Михаила Федоровича Филарет, руко-положенный в патриархи. Пред-стоятель катего-рически не согласился с мне-нием местоблюстителя. Он собрал свой Собор 1619 года против митрополита Ионы, на котором восторжествовала точка зрения Дионисия Зобниновского. В ссылку теперь отправили Антония Подольского. Патриарх Филарет подтвер-дил свои взгляды у греческих иерар-хов. В 1625 году четыре православных патриарха (константинопольский, иеру-салимский, антиохийский, алексан-дрий-ский) признали неканоничность фразы «и огнем». Впослед-ствии патри-арх Никон отменил обряд погружения зажжен-ных свечей в день Богоявления.

При патриархе Филарете споры о книжной справе продолжились. В 1626 году снова обсуждался вопрос о допустимости публикации в России православных сочинений Речи Посполитой. Поводом стал приезд в Россию известного укра-инского богослова и лингвиста Лаврентия Зизания. Он привез новый для рус-ской традиции текст — составленный им катехизис. Патриарх Филарет перво-начально благословил публикацию, но с условием перевода и исправле-ний. Текст был подготовлен к печати и издан. Но инициатор (сам патриарх Фила-рет), увидев готовую публикацию, решил отказаться от своей затеи. Он органи-зовал в 1627 году соборные слушания о допустимости текста к рас-простране-нию. Слушания выявили мировоззренческие и лингвистические различия книж-ников Московской патриархии и Киевской митрополии. Русские справ-щики отказались от использования в книжной справе греческих изданий. Они были прекрасно осведомлены, что запрещенные османскими властями грече-ские школы и типографии переместились в Италию, прежде всего в Вене-цию. Поэтому современная греческая традиция в их изложении несла «печать ла-тинства». В «Прениях» указывалось: «Всех греческих старых переводов пра-вила у нас есть. А новых переводов греческого языка и всяких книг не прием-лем. Ибо греки ныне живут в теснотах великих между неверными и по своих волях печатати им книг своих не имети. И для того вводят иные веры в пере-воды гре-ческаго языка, что хотят. И нам таких новых переводов греческаго языка не на-добно, хотя что и есть в них от новаго обычая напечатанного и мы тот новый ввод не приемлем». Речь шла как раз об изданиях, столь важных ранее для Максима Грека. Но парадокс заключался в том, что во время собор-ных слу-шаний Лаврентию Зизанию лишь повторили все высказанные ранее при работе над текстом замечания. В печатном издании все они уже были исправлены. Тем не менее книга была признана еретической, а ее тираж уни-чтожен (хотя и активно распространялся в рукописной традиции).

При следующем патриархе, Иосафе I (1634-1640), споры о книжном исправле-нии не возобновлялись. На Печатном дворе последовательно публиковали богослужебные и канонические книги. Типография выполняла задачу, постав-ленную после Смутного времени царем Михаилом Федоровичем, — издать пол-ный цикл русских богослужебных книг. Завершить этот наказ смог только следующий патриарх — Иосиф (1642-1652). Но он видел цель уже значительно шире. При патриархе Иосифе начинает меняться тематика изданий Печатного двора. Помимо богослужебных, к печати отбирались кодексы святоотеческих сочинений, своды византийского церковного права (Кормчие книги), трактаты в защиту иконопочитания, антикатолические и антипротестантские произве-дения. В 40-е годы ХVII века на Московском печатном дворе публикуется зна-чи-тельное число текстов, призванных обличить инославных и оградить право-славных от общения с ними. В большинстве своем небогослужебные издания восходили к православным текстам, пришедшим в Россию из Речи Посполитой и с Балкан. Кроме того, появилась потребность в издании полного текста Биб-лии, отсутствующего до этого в России. Для этого были нужны справщики, знакомые с греческим и латинским языками. На этот раз их реши-ли пригла-сить из Речи Посполитой. В 1649 году царь Алексей Михайлович обратился к киевскому митрополиту Сильвестру Коссову с просьбой прислать ученых монахов, которые «Божественнаго Писания ведущи и еллинскому языку навычны». В Москву после повторного приглашения приехали Арсений Сата-новский и Епифаний Славинецкий.

В периоды правлений патриархов Иоасафа I и Иосифа справщики демонст-рировали знакомство с книжно-языковыми принципами Максима Грека и зна-ние грамматических сочинений. В русской рукописной традиции появляются новые трактаты по грамматике, в которых проявлялось заимствование из работ Лаврентия Зизания и Мелетия Смотрицкого. В 1648 году сочинение Мелетия Смотрицкого, содержащее кодификацию церковнославянского языка, было переиздано в Москве. Причем имя автора было снято, а вместо предисловия внесено сочинение Максима Грека, что делало его автором всего издания.

Но, обращаясь к грамматике, справщики при патриархах Иоасафе I и Иосифе оставались сторонниками текстологического подхода, а в качестве образцовых продолжали выбираться древнейшие списки, под которыми понимались толь-ко русские. Истинной признавалась исключительно московская традиция как единственно сохранившая вероисповедальную чистоту. Справщикам уда-валось, хотя и не всегда последовательно, соединять два противоположных принципа книжной справы.

Разрыв текстологического и грамматического подходов произошел при патри-архе Никоне (1652-1666), провозгласившем необходимость книжного редакти-рования исключительно на основе грамматики. Главное — Никон настаивал на благочестивости греческой книжности. Несогласные с нововведениями рус-ские справщики были удалены с Печатного двора. Их заменили Епифаний Сла-винецкий и Арсений Грек.

Книжная справа стала одним из основных компонентов церковно-обрядовой реформы патриарха Никона. Главным образцом для подражания назывались греческие древние рукописи: на Соборе 1654 года было принято решение «до-стойно и праведно исправити противо старых и греческих» книг.

Унификация обрядов по греческому образцу изменила представления о пра-вильности русских богослужебных книг. Сменились ориентиры, русская тра-диция была объявлена полностью искаженной, что привело к острому конф-ликту в русском обществе, переросшему в раскол внутри Церкви. Кон-фликт усугубили методы деятельности новых справщиков. В действительности на Московском печатном дворе воспроизводились издания XVI и XVII века греческих типографий Италии, а также православные издания Речи Поспо-литой. Кроме того, открыто было провозглашено следование формальному принципу книжной справы, то есть точному следованию нормам «Грамма-тики» Мелетия Смотрицкого. В формуле «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» справщики исключили первый союз, в результате чего получилось «во имя Отца, Сына и Святаго Духа». Это воспринималось как нарушение равенства трех ипостасей Бога. Применение формального подхода к книжной справе, которая теперь исходила исключительно из грамматических норм, обусловила раскол в Церкви. И хотя старообрядцы, как и их противники, отталкивались от одних и тех же текстов, прежде всего сочинений Максима Грека и правил книжной справы эпохи патриархов Иоасафа I и Иосифа, нововведения корен-ным образом изменили все предшествующее мировоззре-ние. Они разрушили представления о взаимосвязи формы и содержания священного текста.

Тенденция закрепилась при патриархе Иоакиме, когда справщики ориенти-ро-вались исключительно на греческие источники, что было утверждено на Со-боре 1674 года. Основная установка справщиков состояла в уподоблении цер-ков-нославянского языка греческому, они стремились писать «по-славен-ски», как писали Святые отцы «еллинским диалектом». При этом правиль-ность внесенных изменений могла аргументироваться ссылками не только на грам-матику церковнославянского языка, но и на грамматику греческого языка. Формальный подход стал доминирующим.

В 1682 году патриарх Иоаким в прениях со старообрядцами заявлял, что книж-ная справа велась «по грамматике». В подобной ситуации старообрядческая книжность в XVII веке перешла в область рукописной традиции. Лишенные возможности публиковать свои сочинения в единственной типографии стра-ны — Московском печатном дворе, — старообрядцы отстаивали свои взгляды на ха-рактер книжной справы в рукописных сочинениях.

Новые принципы редактирования привели к секуляризации книжности. Бла-годаря заимствованиям из греческой и украинско-белорусской православных традиций, находящихся на пограничье с Западом, Россия оказалась включена в общеевропейские процессы обмирщения культуры. Реформа патриарха Нико-на стала значительным шагом в десекуляризации книги. Это вызвало активный протест большинства книжников, отстаивавших прежние текстоло-гические принципы редактирования и сакральность книги. Но конфликт быстро перерос уровень богословских споров ученых монахов и священников. Противниками церковной реформы стали самые широкие социальные слои: бояре, купцы, ре-ме-сленники, крестьяне. Они называли себя старообрядцами, и малейшие изме-нения слов и обрядов считали ересью. Средневековые воз-зрения ушли в про-шлое, но они бережно хранятся и поныне в старообрядче-ской культуре. Обе-регая дониконовскую русскую традицию как единственно сохранившую чи-сто-ту христианской веры, старообрядцы прекрасно согласу-ются с различным укла-дом. Масштаб движения огромен, сторонники старой веры бежали на гра-ни-цы Российской империи, а затем и далее, осваивая новые страны и конти-нен--ты. Последователи Аввакума органично вписывались в контекст любой куль--туры — от Молдавии и Литвы до США, Аргентины, Колумбии, Уругвая и др. А многие вернулись в древнюю столицу, и дорево-люционная Москва стала одним из важных старообрядческих центров.

Русские старообрядцы стали первыми собирателями древнейших кодексов на цер---ковнославянском языке. Эти уникальные памятники в большинстве своем сейчас находятся в собраниях крупнейших библиотек России. Они дают возможность современному человеку, прикоснувшись к ним, ощутить ушедшее в небытие обожествление книги.

Церковный раскол - реформы Никона в действии

Ничто не поражает так, как чудо, - разве только наивность, с которой его принимают на веру.

Марк Твен

Церковный раскол в России связан с именем патриарха Никона, который в 50-х и 60-х годах 17 века устроил грандиозную реформу русской церкви. Изменения коснулись буквально всех церковных укладов. Необходимость проведения таких изменений была обусловлена религиозной отсталостью России, а также существенными описками в религиозных текстах. Реализация реформы привела к расколу не только в церкви, но и в обществе. Люди открыто выступали против новых веяний в религии, активно высказывая свою позицию восстаниями и народными волнениям. В сегодняшней статье мы поговорим о реформе патриарха Никона, как об одном из важнейших событий 17 века, которое имело огромное влияние не только для церкви, но и для всей России.

Предпосылки реформы

По заверениям многих историков, которые занимаются изучением 17 века, в России в это время сложилась уникальная ситуация, когда религиозные обряды в стране очень сильно отличались от общемировых, в том числе и от греческих обрядов, откуда и пришло христианство на Русь. Кроме того, часто говорится, что религиозные тексты, а также иконы, имели искажение. Поэтому в качестве основных причин церковного раскола в России можно выделить следующие явления:

  • Книги, которые вручную переписывались веками, имели опечатки и искажения.
  • Отличие от мировых религиозных обрядов. В частности, в России до 17 века все крестились двумя перстами, а в других странах - тремя.
  • Ведение церковных обрядов. Обряды велись по принципу «многоголосья», который выражался в том, что одновременно службу вели и священник, и дьяк, и певчие, и прихожане. В результате образовалась многоголосие, в котором тяжело было что-то разобрать.

Русский царь одним из первых указал на эти проблемы, предлагая принять меры для наведения порядка в религии.

Патриарх Никон

Царь Алексей Романов, который хотел реформировать российскую церковь, решил назначить на пост Патриарха страны Никона. Именно этому человеку было поручено провести реформу в России. Выбор был, мягко говоря, довольно странным, поскольку новый патриарх не имел опыта в проведение таких мероприятий, а также не пользовался уважением среди других священников.

Патриарх Никон в миру был известен под именем Никита Минов. Он родился и вырос в простой семье крестьянина. С самых ранних лет он уделял большое внимание своему религиозному образованию, изучаем молитвы, рассказы и обряды. В 19 лет Никита стал священником в своем родном селе. В тридцатилетнем возрасте будущий патриарх перешел в Новоспасский монастырь в Москве. Именно здесь он и познакомился с молодым российским царем Алексеем Романовым. Взгляды двух людей были достаточно схожими, что и определило дальнейшую судьбу Никиты Минова.

Патриарх Никон, как отмечают очень многие историки, отличался не столько своими познаниями, сколько жестокостью и властностью. Он буквально бредил идеей получение безграничной власти, которая была, например, патриарха Филарета. Пытаясь доказать свою значимость для государства и для русского царя, Никон всячески себя проявляет, в том числе и не только на религиозном поприще. Например, в 1650 году он активно участвует в подавлении восстания, являясь главным инициатором жестокой расправы над всеми восставшими.

Властолюбивость, жестокость, грамотность - все это сочеталось в патриархию. Это были именно те качества, которые были нужны для проведения реформы российской церкви.

Реализация реформы

Реформа патриарха Никона начала реализацию в 1653 - 1655 годах. Эта реформа несла в себе коренные изменения в религию, которые выразились в следующем:

  • Крещение тремя перстами вместо двух.
  • Поклоны следовало совершать до пояса, а не до земли, как было раньше.
  • Внесены изменения религиозные книги и иконы.
  • Введено понятие "православие".
  • Изменено имя Бога, в соответствии с общемировым написанием. Теперь вместо "Исус" писалось "Иисус".
  • Замена христианского креста. Патриарх Никон предлагал заменить его четырехконечный крестом.
  • Изменение обрядов церковной службы. Теперь Крестный ход совершался не по часовой стрелке, как было раньше, а против часовой стрелки.

Все это подробно описывается в церковном Катехизисе. Удивительно, но если рассматривать учебники истории России, особенно школьные учебники, реформа патриарха Никона сводится только к первому и второму пункту из вышеизложенных. В редких учебниках говорится в третьем пункте. Об остальном даже не упоминается. В результате складывается впечатление, что никакой кардинальный реформаторской деятельности русский патриарх не сделал, но это было не так... Реформы были кардинальными. Они перечеркивали все, что было до этого. Неслучайно эти реформы также называются церковным расколом российской церкви. Само слово "раскол" указывает на кардинальные изменения.

Давайте рассмотрим отдельные положения реформы более детально. Это позволит правильно понимать суть явлений тех дней.

Писания предопределили церковный раскол в России

Патриарх Никон, аргументируя свою реформу, говорил о том что церковный тексты в России имеют множество опечаток, которые следует устранить. Говорилось о том, что следует обратиться к греческим источникам, чтобы понять первоначальный смысл религии. На самом деле это было реализовано не совсем так...

В 10 веке, когда Россия приняла христианство, в Греции существовало 2 устава:

  • Студийский. Главный устав христианской церкви. Долгими годами он считался основным в греческой церкви, поэтому именно студийский устав пришел на Русь. 7 веков русская церковь во всех религиозных вопросах руководствовалась именно этим уставом.
  • Иерусалимский. Является более современным, направленным единение всех религий и общности их интересов. Устав, начиная с 12 века, становятся в Греции основным, также он становится основным и в других христианских странах.

Показательным является и сам процесс переписывания российских текстов. Планировалось взять греческие источники и на их основе привести в соответствие религиозные писания. Для этого в 1653 году в Грецию был отправлен Арсений Суханов. Экспедиция продолжалась практически два года. Он прибыл в Москву 22 февраля 1655 года. С собой он привез целых 7 рукописей. Фактически тем самым произошло нарушение церковного собора 1653-55 годов. Большинство священников тогда высказались за идею поддержания реформы Никона только на том основании, что переписывание текстов должно было происходить исключительно из греческих рукописных источников.

Арсений Суханов привез только семь источников, тем самым сделав невозможным переписывание текстов на основе первоисточников. Следующий шаг патриарха Никона был настолько циничным, что пришел к массовым восстаниям. Московский патриарх заявил о том, что если рукописных источников нет, то переписывание русских текстов будет производиться по современным греческим и римским книгам. На тот момент все эти книги печатались в Париже (католическое государство).

Древняя религия

Очень долго реформы патриарха Никона оправдывались тем, что он сделал ортодоксальную церковь просвещенной. Как правило, за такими формулировками ничего не стоит, поскольку подавляющее большинство людей с трудом представляет, в чем принципиальная разница между ортодоксальными убеждениями и просвещенными. Действительно в чем разница? Для начала давайте разберемся с терминологией и определим смысл понятия «ортодоксальный».

Ортодокс (ортодоксальный) пришло из греческого языка и обозначает: ортос - правильный, доха - мнение. Получается что ортодоксальный человек, в истинном смысле этого слова, является человеком с правильным мнением.

Исторический справочник


Здесь под правильным мнением подразумевается не современный смысл (когда так называют людей делающих всё в угоду государству). Так называли людей, которые веками несли древнюю науку и древние знания. Ярким примером является иудейская школа. Все прекрасно знают, что сегодня есть евреи, а есть ортодоксальные евреи. Они верят в одно и тоже, у них общая религия, общие взгляды, убеждения. Разница в том, что ортодоксальные евреи донесли свою истинную веру в ее древнем, истинном значении. И это признают все.

С этой точки зрения гораздо проще оценивать действия патриарха Никона. Его попытки уничтожить ортодоксальную церковь, а именно это он и планировал делать и успешно делал, кроются в уничтожении древней религии. И по большому счёту это было сделано:

  • Были переписаны все древние религиозные тексты. Со старыми книгами не церемонились, их, как правило, уничтожали. Этот процесс на многие годы пережил самого патриарха. Например, показательными являются сибирские предания, в которых говорится, что при Петре 1 было сожжено огромное количество ортодоксальной литературы. После сожжение из костров было извлечено более 650 кг медных застежек!
  • Были переписаны иконы в соответствии с новыми религиозными требованиями и в соответствии с реформой.
  • Принципы религии изменены, порой даже без необходимого обоснования. Например, абсолютно непонятной является идея Никона, что Крестный ход должен идти против часовой стрелки, против движения солнца. Это вызвало большое недовольство, поскольку люди начали считать новую религию религией тьмы.
  • Замена понятий. Впервые появился термин «православие». До 17 века этот термин не использовался, а применялись такие понятия, как «правоверный», «истинная вера», «непорочная вера», «христианская вера», «божья вера». Различные термины, но только не «православие».

Поэтому можно говорить, что ортодоксальная религия является максимально приближенной к древним постулатам. Именно поэтому любые попытки кардинального изменения этих взглядов приводит к массовым негодованиям, а также к тому, что сегодня принято называть ересью. Именно ересью многие люди и называли реформы патриарха Никона в 17 веке. Именно поэтому и произошел раскол церкви, поскольку «ортодоксальные» священники и религиозные люди называли происходящее ересью, и видели, насколько принципиальное отличие между старой и новой религией.

Реакция народа на церковный раскол

Реакция на реформу Никона является крайне показательной, подчеркивая, что изменения были гораздо глубже, чем об этом принято говорить. Доподлинно известно, что после начала реализации реформы по всей стране прокатились массовые народные восстания, направленные против изменений церковного уклада. Часть людей открыто высказывала свое недовольство, другие просто уходили из этой страны, не желая оставаться в этой ереси. Люди уходили в леса, в далекие поселение, в другие страны. Их отлавливали, возвращали назад, они опять уходили – а так множество раз. Показательной является реакция государства, которое фактически устроило инквизицию. Горели не только книги, но и люди. Никон, который отличался особой жестокостью, лично приветствовал все расправы над восставшими. Тысячи людей погибло, выступая против реформаторских идей Московского патриархата.

Реакция народа и государства на реформу является показательной. Можно говорить о том, что начались массовые волнения. А теперь ответьте на простой вопрос, возможны ли такие восстания и расправы в случае простых поверхностных изменений? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо перенести события тех дней на сегодняшнюю реальность. Давайте представим, что сегодня патриарх Московский скажет о том, что креститься теперь нужно, например, четырьмя пальцами, поклоны совершать кивком головы, а книги следует изменить в соответствии с древними писаниями. Как народ такое воспримет? Скорее всего, нейтрально, а при определенной пропаганде даже положительно.

Другая ситуация. Предположим, что московский патриарх сегодня обяжет всех креститься четырьмя перстами, применять кивки вместо поклонов, носить католический крест вместо православного, сдать все книги иконы, чтобы их можно было переписать и перерисовать, имя Бога теперь будет например "Иисуус", а крестный ход будет ходить например дугой. Подобный характер реформы непременно приведет к восстанию религиозных людей. Изменяется всё, перечеркивает вся вековая религиозная история. Именно это сделала реформа Никона. Поэтому и произошел церковный раскол в 17 веке, поскольку противоречия между старообрядцами и Никоном были неразрешимыми.

К чему привела реформа?

Оценивать реформу Никона следует с точки зрения реалий того дня. Безусловно, патриарх уничтожил древнюю религию Руси, но он сделал то, чего от чего хотел царь - привидение российской церкви в соответствие с международной религией. А там были как плюсы, так и минусы:

  • Плюсы. Российская религия перестала быть обособленной, и стала более походить на греческую и римскую. Это позволило создать большие религиозные связи с другими государствами.
  • Минусы. Религия в России на момент 17 века была наиболее ориентирована на первоначальное христианство. Именно здесь были древние иконы, древние книги и древние обряды. Всё это уничтожено ради интеграции с другими государствами, если говорить современным языком.

Нельзя расценивать реформы Никона, как тотальное уничтожение всего (хотя именно этим большинство авторов и занимаются, включая принцип «все пропало»). С уверенностью можно говорить только о том, что московский патриарх внес существенные изменения в древнюю религию и лишил христиан существенной части их культурного и религиозного наследия.

Преамбула
Суть церковной реформы Никона в 17 основных пунктах:
- хоть как, лишь бы не по-старому

Никон хотел не просто исправления каких-то погрешностей переписчиков, а изменения всех старых русских церковных чинов и обрядов в соответствии с новыми греческими. «Трагедия расколотворческой реформы в том и состояла, что была предпринята попытка "править прямое по кривому". Протопоп Аввакум вот в каких словах передавал наказ патриарха Никона по «исправлению» книг «справщику», выученику иезуитов Арсению Греку: «Правь, Арсен, хоть как, лишь бы не по-старому ». И там, где в богослужебных книгах ранее было написано «отроки» – стало «дети», где было написано «дети» – стало «отроки»; где была «церковь» – стал «храм», где «храм» – там «церковь»… Появились и такие откровенные нелепости, как «сияние шума», «уразуметь очесы (т.е. очами)», «видеть перстом», «крестообразные Моисеевы руки», не говоря уже о вставленной в чин крещения молитве «духу лукавому».

  1. Двоеперстие заменено на троеперстие
  2. Отменен древний обычай избрания духовных лиц приходом - он стал назначаться
  3. Признание светской власть главой церкви – по образцу протестантских церквей
  4. Отменены земные поклоны
  5. Разрешены браки с иноверцами и родственниками
  6. Восьмиконечный крест заменен на четырехконечный
  7. Во время крестных ходов стали ходить против солнца
  8. Слово Исус стало писаться с двумя и - Иисус
  9. Литургию стали служить на 5 просфорах вместо 7
  10. Четырехкратное восхваление Господа, вместо троекратного
  11. Изъято слово истиннаго из Символа Веры из слов о Святом Господе
  12. Изменена форма Исусовой молитвы
  13. Стало допустимо обливное крещение вместо погружного
  14. Была изменена форма амвона
  15. Белый клобук русских иерархов был заменен на камилавку греков
  16. Изменена древняя форма архиерейских посохов
  17. Изменены церковное пение и каноны писания икон

1. Двоеперстие, древняя, унаследованная от апостольских времен, форма перстосложения при крестном знамении, было названо «арменскою ересью» и заменено на троеперстие. В качестве священнического перстосложения для благословения была введена так называемая малакса, или именословное перстосложение. В толковании двоеперстного крестного знамения два протянутых перста означают две природы Христа (Божественную и человеческую), а три (пятый, четвертый и первый), сложенных у ладони, – Святую Троицу. Введя троеперстие (означающее только Троицу), Никон не только пренебрегал догматом о Богочеловечестве Христа, но и вводил «богострастную» ересь (то есть, по сути, утверждал, что на кресте страдала не только человеческая природа Христа, а вся Святая Троица). Это новшество, введенное в Русской Церкви Никоном, было очень серьезным догматическим искажением, поскольку крестное знамение во все времена являлось для православных христиан видимым Символом веры. Истинность и древность двоеперстного сложения подтверждается многими свидетельствами. К ним относятся и древние изображения, дошедшие до нашего времени (например, фреска III века из Усыпальницы Святой Прискиллы в Риме, мозаика IV века с изображением Чудесного лова из церкви Святого Аполлинария в Риме, писанное изображение Благовещения из церкви Святой Марии в Риме, датируемое V веком); и многочисленные русские и греческие иконы Спасителя, Божией Матери и святых угодников, чудесно явленные и древлеписанные (все они подробно перечисляются в фундаментальном старообрядческом богословском труде «Поморские ответы»); и древний чин принятия от ереси ияковитов, который, по свидетельству Константинопольского собора 1029 года, Греческая Церковь содержала еще в XI веке: «Иже не крестит двема перстома, яко Христос, да будет проклят»; и древние книги – Иосифа, архимандрита Спасского Нового монастыря, келейный Псалтырь Кирила Новоезерского, в греческом оригинале книги Никона Черногорца и прочие: «Аще кто не знаменуется двема персты, якоже Христос, да будет проклят»3; и обычай Русской Церкви, принятый при Крещении Руси от греков и не прерывавшийся вплоть до времен патриарха Никона. Этот обычай был соборно подтвержден в Русской Церкви на Стоглавом соборе в 1551 году: «Аще кто двема персты не благословляет, якоже Христос, или не воображает двема персты крестнаго знамения; да будет проклят, якоже Святии Отцы рекоша». Кроме сказанного выше, свидетельством того, что двуперстное крестное знамение является преданием древней Вселенской Церкви (а не только Русской поместной), служит и текст греческой Кормчей, где написано следующее: «Древние христиане иначе слагали персты для изображения на себе креста, чем нынешние, то есть изображали его двумя перстами – средним и указательным, как говорит Петр Дамаскин. Вся рука, говорит Петр, означает единую ипостась Христа, а два перста – два естества Его». Что касается троеперстия, то ни в каких древних памятниках до сих пор не найдено ни одного свидетельства в его пользу.

2. Были отменены принятые в дораскольной Церкви земные поклоны, являющиеся несомненным церковным преданием, установленным Самим Христом, о чем есть свидетельство в Евангелии (Христос молился в Гефсиманском саду, «пад на лице Свое», то есть делал земные поклоны) и в святоотеческих творениях. Отмена земных поклонов была воспринята как возрождение древней ереси непоклонников, поскольку земные поклоны вообще и, в частности, совершаемые в Великий пост являются видимым знаком почитания Бога и Его святых, а также видимым знаком глубокого покаяния. В предисловии к Псалтырю 1646 года издания говорилось: «Проклято бо есть сие, и с еретики отвержено таковое злочестие, еже не творити поклонов до земли, в молитвах наших к Богу, в церкви во уреченныя дни. Тако же о сем, и не не указахом от устава святых отец, зане во мнозех вкоренися таковое нечестие и ересь, еже коленное непрекланяние, во Святыи Великии пост, и не может убо слышати всяк благочестивый, иже соборныя церкви апостольския сын. Таковаго нечестия и ереси, ни же буди в нас таковое зло в православных, яко же глаголют святии отцы»4.

3. Трисоставный восьмиконечный крест, который издревле на Руси был главным символом православия, заменен двусоставным четырехконечным, ассоциировавшимся в сознании православных людей с католическим учением и называвшимся «латинским (или ляцким) крыжом». После начала реформы восьмиконечный крест изгонялся из церкви. О ненависти к нему реформаторов говорит тот факт, что один из видных деятелей новой церкви – митрополит Димитрий Ростовский – называл его в своих сочинениях «брынским», или «раскольническим». Только с конца XIX века восьмиконечный крест начал постепенно возвращаться в новообрядческие церкви.

4. Молитвенный возглас – ангельская песнь «аллилуйя» – стал четвериться у никониан, поскольку они поют трижды «аллилуйя» и четвертое, равнозначное, «Слава Тебе, Боже». Тем самым нарушается священная троичность. При этом древняя «сугубая (то есть двойная) аллилуйя» была объявлена реформаторами «богомерзкою македониевой ересью».

5. В исповедании православной веры – Символе веры, молитве, перечисляющей основные догматы христианства, из слов «в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго» изъято слово «истиннаго» и тем поставлена под сомнение истинность Третьего Лица Святой Троицы. Перевод слова «?? ??????», стоящего в греческом оригинале Символа веры может быть двояким: и «Господа», и «истиннаго». Старый перевод Символа включал в себя оба варианта, подчеркивая равночестность Святаго Духа с другими лицами Святой Троицы. И это нисколько не противоречит православному учению. Неоправданное же изъятие слова «истиннаго» разрушало симметрию, жертвуя смыслом ради буквального калькирования греческого текста. И это у многих вызвало справедливое возмущение. Из сочетания «рожденна, а не сотворенна» выброшен союз «а» – тот самый «аз», за который многие готовы были идти на костер. Исключение «а» могло мыслиться как выражение сомнения в нетварной природе Христа. Вместо прежнего утверждения «Его же царствию несть (то есть нет) конца», введено «не будет конца», то есть бесконечность Царствия Божия оказывается отнесенной к будущему и тем самым ограниченной во времени. Изменения в Символе веры, освященном многовековой историей, воспринимались особенно болезненно. И так было не только в России с ее пресловутым «обрядоверием», «буквализмом» и «богословским невежеством». Здесь можно вспомнить классический пример из византийского богословия – историю с одной только измененной «йотой», внесенной арианами в термин «единосущный» (греческое «омоусиос») и превратившей его в «подобосущный» (греческое «омиусиос»). Это искажало учение святого Афанасия Александрийского, закрепленное авторитетом Первого Никейского Собора, о соотношении сущности Отца и Сына. Именно поэтому Вселенские Соборы запретили под страхом анафемы любые, даже самые незначительные перемены в Символе Веры.

6. В никоновских книгах было изменено само написание имени Христа: вместо прежнего Исус, встречающегося до сих пор и у других славянских народов, было введено Иисус, причем единственно правильной была объявлена исключительно вторая форма, что возводилось новообрядческими богословами в догмат. Так, по кощунственному толкованию митрополита Димитрия Ростовского, дореформенное написание имени «Исус» в переводе якобы означает «равноухий», «чудовищное и ничего не значащее»5.

7. Была изменена форма Исусовой молитвы, имеющей согласно православному учению особую мистическую силу. Вместо слов «Господи, Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго» реформаторы постановили читать «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй мя грешнаго». Исусова молитва в ее дониконовском варианте считалась молитвой вселенской (универсальной) и вечной как основанная на евангельских текстах, как первое апостольское исповедание, на котором Исус Христос создал Свою Церковь6. Она постепенно вошла во всеобщее употребление и даже в Устав церковный. Указания на нее есть у святых Ефрема и Исаака Сирина, святого Исихия, святых Варсонофия и Иоанна, святого Иоанна Лествичника. Святитель Иоанн Златоуст говорит о ней так: «Умоляю вас, братие, никогда не нарушайте и не презирайте молитвы сей». Однако реформаторы выбросили эту молитву из всех богослужебных книг и под угрозой анафем воспретили ее произносить «в церковном пении и в общих собраниях». Ее стали называть потом «раскольнической».

8. Во время крестных ходов, таинств крещения и венчания новообрядцы стали ходить против солнца, в то время как, согласно церковному преданию, это полагалось делать по солнцу (посолонь) – вслед за Солнцем-Христом. Здесь нужно отметить, что подобный ритуал хождения против солнца практиковался у разных народов в ряде вредоносных магических культов.

9. При крещении младенцев новообрядцы стали допускать и даже оправдывать обливание и окропление водой, вопреки апостольским постановлениям о необходимости крещения в три погружения (50-е правило Святых Апостол). В связи с этим был изменен чиноприем католиков и протестантов. Если по древним церковным канонам, подтвержденным Собором 1620 года, бывшем при патриархе Филарете, католиков и протестантов требовалось крестить с полным троекратным погружением, то теперь они принимались в господствующую церковь только через миропомазание.

10. Литургию новообрядцы стали служить на пяти просфорах, утверждая, что иначе «не может быти сущее тело и кровь Христовы» (по старым Служебникам полагалось служить на семи просфорах).

11. В церквях Никон приказал ломать «амбоны» и строить «рундуки», то есть была изменена форма амвона (предалтарного возвышения), каждая часть которого имела определенный символический смысл. В дониконовской традиции четыре амвонных столба означали четыре Евангелия, если был один столб – он означал камень, отваленный ангелом от пещеры с телом Христа. Никоновские пять столбов стали символизировать папу и пять патриархов, что содержит в себе явную латинскую ересь.

12. Белый клобук русских иерархов – символ чистоты и святости русского духовенства, выделявший их среди вселенских патриархов, – был заменен Никоном на «рогатую колпашную камилавку» греков. В глазах русских благочестивых людей «клобуцы рогатые» были скомпрометированы тем, что не раз обличались в ряде полемических сочинений против латинян (например, в рассказе о Петре Гугнивом, входившем в состав Палеи, Кириловой книги и макарьевских Четь Миней). Вообще при Никоне произошла перемена всей одежды русского духовенства по новогреческому образцу (в свою очередь, подвергшемуся сильному влиянию со стороны турецкой моды – широкие рукава ряс наподобие восточных халатов и камилавки наподобие турецких фесок). По свидетельству Павла Алеппского, вслед за Никоном пожелали переменить свои одеяния многие архиереи и монахи. «Многие из них приходили к нашему учителю (патриарху Антиохийскому Макарию. – К. К.) и просили его подарить им камилавку и клобук… Кому удалось приобрести их и на кого возложил их патриарх Никон или наш, у тех лица открылись и сияли. По этому случаю они наперерыв друг перед другом стали заказывать для себя камилавки из черного сукна по той самой форме, которая была у нас и у греческих монахов, а клобуки делали из черного шелка. Они плевали перед нами на свои старые клобуки, сбрасывая их с головы и говорили: „Если бы это греческое одеяние не было божественного происхождения, не надел бы его первым наш патриарх“»7. По поводу этого безумного оплевания своей родной старины и низкопоклонства перед иностранными обычаями и порядками протопоп Аввакум писал: «Ох, ох, бедныя! Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступов и обычаев!» и призывал царя Алексея Михайловича: «Воздохни-тко по-старому, как при Стефане, бывало, добренько, и рцы по русскому языку: „Господи, помилуй мя грешнаго!“ А кирелеисон-от8 отставь; так елленя говорят; плюнь на них! Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком; не уничижай ево и в церкви и в дому, и в пословицах. Как нас Христос научил, так и подобает говорить. Любит нас Бог не меньше греков; предал нам и грамоту нашим языком Кирилом святым и братом его. Чево же нам хощется лучше тово? Разве языка ангельска? Да нет, ныне не дадут, до общаго воскресения»9.

13. Была изменена древняя форма архиерейских посохов. По этому поводу протопоп Аввакум с негодованием писал: «Да он де же, зломудренный Никон, завел в нашей Росии со единомысленники своими самое худое и небогоугодное дело – вместо жезла святителя Петра чюдотворца доспел внов святительския жезлы с проклятыми змиями погубльшими прадеда нашего Адама и весь мир, юже сам Господь проклял от всех скотов и от всех зверей земных. И ныне они тую проклятую змию освящают и почитают паче всех скотов и зверей и вносят ея во святилище Божие, во олтарь и в царския двери, яко некое освящение и всю церковную службу с теми жезлами и с проклятыми змиями соделанными действуют и везде, яко некое драгоценное сокровище, пред лицем своим на оказание всему миру тех змей носити повелевают, ими же образуют потребление православныя веры»10.

14. Вместо древнего пения было введено новое – сначала польско-малороссийское, а затем итальянское. Новые иконы стали писать не по древним образцам, а по западным, отчего они стали более похожими на светские картины, чем на иконы. Все это способствовало культивированию в верующих нездоровой чувственности и экзальтации, ранее не свойственной православию. Постепенно древнее иконописание было сплошь вытеснено салонной религиозной живописью, раболепно и неискусно подражавшей западным образцам и носившей громкое наименование «икон итальянского стиля» или «в итальянском вкусе», о которой старообрядческий богослов Андрей Денисов так отзывался в «Поморских ответах»: «Нынешние же живописцы, тое (то есть апостольское. – К. К.) священное предание изменивше, пишут иконы не от древних подобий святых чюдотворных икон греческих и российских, но от своеразсудительнаго смышления: вид плоти одебелевают (утолщают), и в прочих начертаниих не подобно древним святым иконам имеюще, но подобно латинским и прочим, иже в Библиях напечатаны и на полотнах малиованы. Сия живописательная новоиздания раждают нам сомнения…»11 Еще более резко характеризует подобного рода религиозную живопись протопоп Аввакум: «По попущению Божию умножися в нашей русской земли иконнаго писма неподобнаго изуграфы… Пишут Спасов образ Еммануила; лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же и у ног бедры толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано. А то все писано по плотскому умыслу: понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую и опровергоша долу горняя… А Богородицу чревату в Благовещение, яко же и фрязи поганыя. А Христа на кресте раздутова: толстехунек миленькой стоит, и ноги-те у него, что стулчики»12.

15. Были допущены браки с иноверцами и лицами, состоящими в запрещенных Церковью степенях родства.

16. В новообрядческой церкви был отменен древний обычай избрания духовных лиц приходом. Его заменили постановлением по назначению сверху.

17. Наконец, впоследствии новообрядцы уничтожили древнее каноническое церковное устройство и признали светскую власть главой церкви – по образцу протестантских церквей.

В июле 1652 года с одобрения царя и великого князя всея Руси Алексея Михайловича Романова патриархом Московским и всея Руси стал Никон (в миру именовавшийся Никитой Мининым). Он занял место патриарха Иосифа, который скончался 15 апреля этого же года.

Во время церемонии посвящения, проходившей в Успенском соборе, Никон вынудил и царя дать обещание о невмешательстве в дела церкви. Этим актом он, едва вступив на церковный престол, значительно поднял свой авторитет в глазах власти и обычного народа.

Союз светской и церковной власти

Уступчивость царя в этом вопросе объясняется определенными целями:

    провести церковную реформу, сделав церковь больше похожей на греческую: ввести новые обряды, чины, книги (еще до возведения Никона в сан патриарха царь сблизился с ним на основе этой идеи, и патриарх должен был выступить ее сторонником);

    решение внешнеполитических задач (война с Речью Посполитой и воссоединение с Украиной).

Царь принял условия Никона, а также разрешил участие патриарха в решении важных государственных вопросов.

Более того, Алексей Михайлович пожаловал Никону титул «великий государь», которого раньше был удостоен лишь Филарет Романов. Таким образом, Алексей Михайлович и патриарх вступили в тесный союз, находя в этом свои интересы и преимущества.

Начало перемен

Став патриархом, Никон начал активно пресекать все попытки вмешательства в церковные дела. В результате его энергичной деятельности и уговора с царем к концу 1650-х годов удалось осуществить ряд мер, которые определили основные черты никоновской реформы.

Начало преобразований пришлось на 1653 год, когда в состав Российского государства была включена Украина. Это не было совпадением. Единоличное распоряжение религиозного деятеля предусматривало изменения в двух основных обрядах. Церковная реформа патриарха Никона, суть которой заключалась в изменении перстоположения и коленопреклонения, выражалась в следующем:

    земные поклоны были заменены поясными;

    двоеперстное принятое на Руси вместе с христианством и являвшееся частью святоапостольского предания, было заменено троеперстием.

Первые гонения

Первые шаги в реформировании церкви не были подкреплены авторитетом церковного собора. Кроме того, они в корне меняли устои и привычные традиции, считавшиеся показателями истинной веры, и вызвали волну негодования и недовольства среди духовенства и прихожан.

Основные направления церковной реформы патриарха Никона стали результатом того, что на стол царю легли несколько челобитных, в частности и от его прежних единомышленников и коллег по церковной службе - Лазаря, Ивана Неронова, дьякона Федора Иванова, протопопов Даниила, Аввакума и Логгина. Однако Алексей Михайлович, будучи в хороших отношениях с патриархом, не принял жалобы во внимание, а сам глава церкви поспешил пресечь протесты: Аввакум был сослан в Сибирь, Иван Неронов заточен в Спасокаменном монастыре, а протопоп Даниил отправлен в Астрахань (перед этим его лишили сана священнослужителя).

Столь неудачное начало реформы заставило Никона пересмотреть свои методы и действовать более обдуманно.

Последующие шаги патриарха подкреплялись авторитетом иерархов и церковного собора. Это создавало видимость того, что решения принимались и поддерживались константинопольской православной церковью, что значительно укрепляло их влияние на общество.

Реакция на преобразования

Основные направления церковной реформы патриарха Никона стали причиной раскола церкви. Верующие, которые поддерживали введение новых богослужебных книг, чинов, стали называться никонианами (новообрядцами); противоборствующая сторона, отстаивавшая привычные обычаи и церковные устои, называла себя староверами, старообрядцами или древнеправославными. Однако никониане, пользуясь покровительством патриарха и царя, провозгласили противников реформы раскольниками, переложив на них вину за раскол церкви. Свою же церковь они считали господствующей, православной.

Окружение патриарха

Владыка Никон, не имея достойного образования, окружил себя учеными, заметную роль среди которых играл Арсений Грек, воспитанный иезуитами. Переехав на Восток, он принял магометанское вероисповедание, спустя какое-то время - православие, а после этого - католичество. Был сослан в как опасный еретик. Однако Никон, став во главе церкви, сразу сделал Арсения Грека своим главным помощником, чем вызвал ропот среди православного населения Руси. Так как обычный народ не мог перечить патриарху, он смело вершил задуманное, опираясь на поддержку царя.

Основные направления церковной реформы патриарха Никона

Глава церкви на недовольство населения Руси своими действиями. Он уверенно шел к поставленной цели, жестко внедряя новшества в религиозной сфере.

Направления церковной реформы патриарха Никона выразились в таких изменениях:

    во время обряда крещения, венчания, освящения храма обхождение делается против солнца (тогда как в старой традиции его делали по солнцу в знак следования за Христом);

    в новых книгах имя Сына Божьего писали на греческий манер - Иисус, тогда как в старых книгах - Исус;

    двойная (сугубая) аллилуйя была заменена тройной (трегубой);

    вместо семипросфория (божественную литургию совершали именно на семи просфорах) было введено пятипросфорие;

    богослужебные книги печатались теперь в иезуитских типографиях Парижа и Венеции, а не переписывались от руки; кроме того, эти книги считались искаженными, и даже греки называли их погрешительными;

    текст в редакции московских печатных богослужебных книг сравнивали с текстом Символа, написанного на саккосе митрополита Фотия; расхождения, обнаруженные в этих текстах, а также в других книгах, привели к тому, что Никон решил их исправить и сделать по образцу греческих богослужебных книг.

Так в целом выглядела церковная реформа патриарха Никона. Традиции старообрядцев все больше переделывались. Никон и его сторонники посягнули на изменение древних церковных устоев и обрядов, принятых еще со времен Крещения Руси. Резкие изменения не способствовали росту авторитета патриарха. Гонения, которым подвергались преданные старым традициям люди, привели к тому, что основные направления церковной реформы патриарха Никона, как и он сам, стали ненавистны простому народу.

1653-1655: Патриарх Никон провел церковные реформы. Было введено крещение тремя пальцами, поясные поклоны вместо земных, исправлены по греческим образцам иконы и церковные книги. Эти изменения вызвали протест широких слоев населения. Но Никон действовал жестко и без дипломатического такта, в результате спровоцировав церковный раскол.

1666-1667: Проходил Церковный Собор. Он поддержал церковную реформу, углубив раскол в Русской православной церкви.

Усиливающаяся централизация Московского государстватребовала централизованной церкви. Необходима была ее унификация - введение одинакового текста молитвы, одного и того же типа богослужения, одних и тех же форм магических обрядов и манипуляций, составляющих культ. С этой целью во время правления Алексея Михайловича патриархом Никоном была проведена реформа, оказавшая значительное влияние на дальнейшее развитие православияв России. За основу изменений была взята практика богослужений в Византии.

Помимо изменений в церковных книгах, нововведения касались порядка богослужения.

    крестное знамение надо было творить тремя пальцами, а не двумя;

    крестный ход вокруг церкви совершать не по солнцу (с востока на запад, посолонь), а противу солнца (с запада на восток);

    вместо земных поклонов надо делать поясные;

    аллилуйю петь три раза, а не два и некоторые другие.

Реформа была провозглашена на торжественной службе в московском Успенском соборе в так называемую Неделю православия 1656 г. (первое воскресенье Великого поста).

Царь Алексей Михайлович поддержал реформу, а соборы 1655 и 1656 гг. одобрили ее.

Однако со стороны значительной части бояр и купечества, низшего духовенства и крестьянства она вызвала протест. В основе протеста лежали общественные противоречия, принявшие религиозную форму. В результате начался раскол церкви.

Тех, что был не согласен с реформами, называли раскольниками или старообрядцами . Во главе раскольников стояли протопоп Аввакум и Иван Неронов. Против раскольников использовались средства власти: тюрьмы и ссылки, казни и гонения. Аввакум и его сподвижники были расстрижены и отправлены в Пустозерский острог, где были сожжены заживо в 1682 г.; других ловили, пытали, били, обезглавливали и жгли. Особенно жестоким противостояние было в Соловецком монастыре, который удерживал осаду со стороны царских войск около восьми лет.

Патриарх Никон попытался утвердить приоритет духовной власти над светской, поставить патриаршество выше самодержавия. Он рассчитывал, что царь не сможет обойтись без него, и в 1658 демонстративно отрекся от патриаршества. Шантаж успеха не имел. Поместный собор 1666 осудил Никона и лишил его сана. Собор, признав независимость патриарха в решении духовных вопросов, подтвердил необходимость подчинения церкви царской власти. Никон был сослан в Белозерско-Ферапонтов монастырь.

Итоги церковной реформы :

1) реформа Никона привела к расколу церкви на господствующую и старообрядческую; к превращению церкви в часть государственного аппарата.

2) церковная реформа и раскол явились крупным социальным и духовным переворотом, который отразил тенденции к централизации, дал толчок развитию общественной мысли.

Значение его реформы для Русской Церкви и по сей день огромно, так как была проведена наиболее тщательная и грандиозная работа по исправлению русских православных богослужебных книг. Она же дала мощный толчок развитию просвещения на Руси, необразованность которой сразу стала заметной при проведении церковной реформы в жизнь. Благодаря этой же реформе были укреплены и некоторые международные связи, которые помогли в дальнейшем появлению в России прогрессивных атрибутов европейской цивилизации (особенно во времена Петра I).

Даже такое отрицательное последствие никоновской реформы, как раскол, имело, с точки зрения археологии, истории, культуры и некоторых других наук, свои «плюсы»: раскольники оставили после себя огромное множество памятников старины, а также стали основной составляющей нового, возникшего во второй половине XVII века, сословия – купечества. Во времена Петра I раскольники были и дешёвой рабочей силой во всех проектах императора. Но нельзя забывать о том, что церковный раскол стал и расколом русского общества, разобщил его. Староверы всегда подвергались гонениям. Раскол явился национальной трагедией русского народа.